| Dj_Ice | Дата: Вторник, 25.12.2012, 15:24 | Сообщение # 1 |
|
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 166
Статус: Offline
| Стояла весна 1944-го. До победы оставался еще год. Целых 365 дней и ночей предстояло шагать нашим солда-там под нулями, снарядами и бомбами. А он, Орловский, уже не вернется в свое подразделение. Он отдал свой сол-датский долг сполна. Но и не может же так бродить по Тверскому бульвару, бесцельно проводя время.
Орловский шел медленно. Он привлекал к себе внима-ние проходящих. И не только потому, что на его офицер-ском кителе без погон сияла Золотая Звезда. Один пустой рукав был аккуратно пришпилен, а на левой руке ампути-рованы пальцы. Он возвращался из Центрального Комите-та партии, куда отнес свое письмо. Всего несколько строк:
«Мои физические недостатки – потеря рук и слуха – не позволяют мне оставаться на прежней работе. Теперь для меня встал вопрос: все ли отдал для Родины, для партии? И я глубоко убежден, что могу еще принести пользу Советской стране в мирном труде».
В Центральном Комитете внимательно выслушали Орловского.
– Где бы вы хотели работать, Кирилл Прокофьевич?
– Направьте меня в Белоруссию, в родные Мышкови-чи, восстанавливать колхоз «Красный партизан».
– Хорошо, подумаем над вашим предложением.
Родные и друзья удивлялись:
– Ну, чего тебе еще нужно, – герой, полковник в от-ставке, хорошая квартира в Москве, большая пенсия... Хо-чешь, поезжай на курорт. Ты заслужил отдых.
Но Орловский не мог сидеть без дела. В ожидании от-вета он накупил книг по сельскому хозяйству, ходил в Академию имени Тимирязева, планируя, как быстрее и лучше восстановить колхоз.
Прогуливаясь по Тверскому бульвару, Орловский строил планы на будущее, вспоминал прожитое...
Кирилл Прокофьевич вернулся с империалистической войны унтер-офицером. В гражданскую партизанил в Бе-лоруссии, бил германцев, оккупировавших их родные края.
Отгремели бои. Но Кирилл решил связать свою жизнь с армией. Он окончил пехотные курсы красных команди-ров. Шли годы. Орловский много учился, совершенствовал свое боевое мастерство, добровольцем побывал в Испании. В знаменитых боях в Гвадалахаре сын Белоруссии своей отчаянной храбростью вызывал восхищение и уважение испанцев.
Потом снова война, Великая Отечественная. Орлов-скому поручили командовать партизанской бригадой в лесах Белоруссии.
– Старому партизанскому бойцу и карты в руки, – шу-тили, провожая Орловского, его товарищи. – Покажи им, Кирилл Прокофьевич, хватку бывалого солдата.
Но теперь партизанская война оказалась совсем не та-кой, как в гражданскую. Все было сложней и требовало новой тактики. И комбриг Орловский учился сам и одно-временно учил своих бойцов искусству наносить врагу стремительные и неожиданные удары.
Он ввел в бригаде твердую дисциплину. Партизаны совершали дерзкие налеты на вражеские обозы, гарнизоны, железные дороги, совершали молниеносные рейды и появлялись там, где их совсем не ждали.
Однажды вернулись из дальней разведки бойцы, при-несли фашистскую листовку, показали командиру.
– Почитайте, товарищ командир, какую высокую цену дают гитлеровцы за вашу голову.
Орловский пробежал глазами листовку.
– Триста тысяч марок, – улыбнулся Кирилл Прокофье-вич. – Значит, крепко достается фашистам от моих хлоп-цев.
На какие только хитрости не шли оккупанты, чтобы поймать комбрига! Засылали провокаторов, устраивали засады, организовывали карательные экспедиции… Ор-ловский был неуловим.
Партизаны толовыми шашками взрывали железнодо-рожные эшелоны с фашистскими войсками, боевой техни-кой, боеприпасами. Нередко совершали они налеты на ко-мендатуры оккупантов в крупных населенных пунктах, освобождали от угона в фашистское рабство советских людей.
Как-то разведка донесла, что на одной из лесных дорог поедет «глава!» трех оккупированных областей – палач белорусского народа. Кирилл Прокофьевич решил сам воз-главить операцию. Вот как об этом потом вспоминал Ор-ловский:
– День был очень холодный. Знаете, бывает такой мо-роз, когда стужа смертельно сушит все, и даже воздух ста-новится сухим, блестящим, и дышать им трудно. И снег был тоже очень сухим, словно толченое стекло. Было тихо: когда на сосне лопалась кора, казалось, это выстрел.
Мы лежали на снегу уже двенадцать часов. У нас, в Белоруссии, после таких морозов небольшие реки промер-зают до дна, а рыба в них гибнет. И мне чудилось, что я тоже промерзаю до самого сердца.
Если бы прошло еще несколько часов, и те, кого мы ждали, не появились, мы вряд ли смогли бы выйти из сво-их снежных ям, потому что смертельно окоченели в них. Я знал, что никто из партизан не поднимется из ямы, прежде чем я дам команду. Это были хорошие ребята.
Все получилось так, как я рассчитывал. Более пятиде-сяти фашистских солдат сопровождали главаря, ехавшего на лошадях, запряженных цугом. Когда приблизились, мы, все двенадцать, поднялись из снега и открыли огонь.
Я побежал вдоль дороги, разыскивая гитлеровского приспешника. Наконец увидел его. Он лежал в санях в черной шубе с меховым воротником и отстреливался из автомата. Я поднял над головой восемьсот граммов тола, чтобы метнуть в сани, и тут произошло то, о чем лучше бы никогда не рассказывать.
Будто курьерским поездом ударило меня в правое пле-чо, поволокло по земле, ломая чугунными жерновами... Я очнулся... Правая рука вырвана, на левой нет пальцев. Тол взорвался в тот момент, когда я хотел его кинуть. Взорвал-ся от того, что вражеская пуля случайно попала в толовый пакет.
Ребята пытались оказать мне помощь, но я приказал кончать фашистов. Не знаю, почему я не истек кровью. Видимо, снег, пропитанный кровью и примерзший багро-вой глыбой, стал как бы повязкой. Так, с этой приставшей глыбой, меня везли, сначала на лыжах, потом на санях...
В отряде Орловского не было врача. Командира повез-ли в соседний отряд. Врач боялся, что без наркоза Кирилл Прокофьевич не выдержит операции. А для того, чтобы доставить препарат для наркоза, нужно было сделать налет на крупный фашистский гарнизон. Это заняло бы два дня, не меньше. Орловский сказал:
– Давайте без наркоза.
Врач возразил.
– У меня нет пилы.
Ему добыли пилу-ножовку. Ее наточили, вычистили наждаком, прокипятили.
Операцию решили сделать на открытом воздухе – в землянке темно. Уже все приготовили, но тут фашисты устроили облаву. Раненого взвалили на сани, забросали полушубками увезли километров за тридцать. Врач смог приступить к операции лишь когда кончился бой. Он ле-жал вторым номером у пулемета. Орловскому ампутиро-вали правую руку и пальцы на левой. Через месяц он встал на ноги, а вскоре его вызвали радиограммой на Большую землю.
В Москве партизанскому комбригу вручили орден Ле-нина и Золотую Звезду Героя Советского Союза. Воевать он уже не мог и ушел в отставку.
И вот теперь ждал решения. Его просьбу удовлетвори-ли. В июле 1944-го Орловский возглавил колхоз. Груда обгорелых домов – вот, что осталось от села.
Герой – партизан совершил еще один подвиг – теперь уже трудовой. Под его началом колхоз стал миллионером, образцовым хозяйством. И рядом со Звездой Героя за бой у него появилась Звезда Героя за труд...
Уже ушел из жизни прославленный воин, а его родной колхоз носит имя Кирилла Орловского.
|
| |
|
|
