| Dj_Ice | Дата: Вторник, 25.12.2012, 15:32 | Сообщение # 1 |
|
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 166
Статус: Offline
| Полк за последние месяцы начал уже отвыкать от обо-роны. Наступали с короткими передышками от самого Ле-нинграда. Шестого октября 1942 года пехота на броне тан-ков ворвалась в Невель. Удар был столь неожиданным, что гитлеровцы при поспешном бегстве забыли снять на цен-тральной улице своего регулировщика. Маншук, присев возле пулемета, с интересом наблюдала, как рослый немец с флажками в руках, ничего не подозревая, указывал направление нашим танкам. Темные удлиненные глаза де-вушки осветились лукавой улыбкой.
– Надо этого рыжего поставить к нам на довольствие, пусть указывает дорогу до самого Берлина.
На слова девушки солдаты откликнулись дружным смехом.
– Маметова, ты что здесь сидишь? – крикнул пожилой ездовой, неторопливо понукавший пару здоровенных тро-фейных коней, впряженных в бричку, нагруженную вся-ческим военным скарбом. – Приказано выступать. Баталь-он уже на марше. Давай, подвезу.
Он помог поднять ей на подводу пулемет. Маншук примостилась рядом с ездовым. Одетые в железные ободья колеса загромыхали по булыжной мостовой.
– Все хочу тебя спросить, Маметова, из каких ты краев родом? – произнес солдат, разглядывая смуглое, с чуть выпирающими скулами лицо девушки.
– Из Казахстана я, – ответила Маншук. – Родилась в ауле возле Алма-Аты.
– Значит, казашка?
– Ага.
– Слыхал я, что здорово наловчилась стрелять из пу-лемета.
– Маншук пожала плечами.
– А в бою, небось, страшно тебе бывает? – не унимал-ся дотошный ездовой.
– Еще как, – Маншук, запрокинув голову, звонко рас-хохоталась. – Иной раз все поджилки трясутся.
– Неужто драпака задаешь?
Улыбку будто стерли с ее лица. Глаза сузились в ще-лочки. Так, наверное, глядят в прорезь прицела.
– Я скорее умру, чем перед врагом робость проявлю, – сказала вполголоса Маметова...
Она вспомнила этот разговор утром пятнадцатого ок-тября. Гитлеровцы закрепились на высотах вблизи Невеля. Они, видимо, не теряли надежды снова овладеть городом. Полк, в котором служила старший сержант Маншук Маме-това, перешел в оборону. Совсем это непросто: после успешных наступательных боев снова зарываться в землю, ставить минные поля.
Только с виду Маншук кажется тонкой, хрупкой. За два года войны ей пришлось своими маленькими, но очень сильными руками отрыть не один окоп полного профиля.
Утро застало ее в одиночном окопе, выдвинутом почти впритык к вражеским позициям. День выдался ясный, безветренный. От земли исходил запах прелых листьев и грибов. Но когда боднули землю первые снаряды, а потом хлопнули мины, у Маншук запершило в горле от едкой пороховой гари. Она вспомнила свой недавний разговор с ездовым. Разве ей сейчас не страшно? Конечно, страшно. Но есть еще другое чувство, более сильное, заставляющее забыть о смертельной опасности.
Чувство долга!... Перед товарищами, которые верят, что она не подведет. Перед той старушкой из Невеля, что просила: «Ты уж доченька не дай Гитлеру назад в наш го-род вернуться». Перед всей страной – ее маленьким аулом и огромным Ленинградом, Аму-Дарьей и Волгой.
Опять ее всю осыпало земляным крошевом. Маншук отряхнула шинель, выглянула из окопа и почувствовала, как от лица отливает кровь. Прямо на ее окоп двигалась цепь вражеских солдат в надвинутых на самые брови кас-ках, с прижатыми к животу автоматами. Они все на одно лицо, даже одного роста. Маншук хорошо замаскировала свою позицию, гитлеровцы ее еще не обнаружили. Она положила узкие ладони на ручки пулемета, стиснула их тонкими, сильными пальцами. Второй номер расчета, только вчера вечером сменивший убитого Фадеича, к которому Маншук привыкла за два года скитаний по передовым, ошалело поглядывал на вражескую цепь.
– Тебя как звать? – спросила Маметова.
– Александр, а по батюшке Иванович,
Он был не старше самой Маншук, которой недавно исполнился двадцать один год.
– Так вот, Шура Иванович, сейчас мы фашистов при-чешем. Смотри, во время ленту меняй.
Пулеметная очередь, неожиданная и короткая, как удар кинжала, опрокинула фашистскую цепь. А тут на них обрушилась винтовочным и автоматным огнем наша пехо-та. Подбросили огоньку артиллеристы и минометчики.
– Первую атаку, кажется, отбили, – обнажая в улыбке белую, ровную полоску зубов, сказала Маншук.
– Мы и вторую, и третью отобьем, – заявил Александр.
От его недавней робости и следа не осталось. –Молодец, Шура Иванович. Обязательно отобьем.
– Называй меня Сашкой.
Она поглядела на парня, одетого в явно не по росту сшитую шинель, на светлый мальчишеский вихор, кото-рый упрямо выбивался из-под шапки-ушанки. Она в эту минуту и не подумала, что с Александром они ровесники. Себя Маншук считала немного старше. Ведь она пережила два года войны, десятки малых и больших боев. И после каждого становилась мудрее и жестче. Куда исчезла дев-чонка в ярком, цветастом платье, не смевшая поднять глаза на институтских парней. В аудитории она, бывало, сади-лась в сторонку и старалась казаться как можно непримет-нее. У студентки первого курса медицинского института хватало забот: лекции, занятия в лаборатории и еще работа в анатомичке (с какой дрожью переступала она тот страш-ный порог).
Мечтала стать врачом, а после года учебы надела сол-датскую гимнастерку. Ее прогоняли из военкомата, а она все-таки своего добилась. И послали ее не в медсанбат, а в пулеметную роту. Все-таки настояла на своем упрямая девчонка...
Немцы снова пошли в атаку. У Маншук острее высту-пили скулы, пальцы, сжимавшие ручки пулемета, побелели в суставах. Видела, как падают срезанные точными очередями фашисты, и в глазах девушки загорались огоньки ненависти к врагам. Изредка она бросала второму номеру:
– Ленту!
– Есть ленту, – в тон ей отвечал парень. Он действовал почти безошибочно. Что ни говори, а это был его первый бой.
Так они отбили еще несколько атак. Земля вокруг их окопа была вся перепахана снарядами и минами. Маншук потеряла счет времени. Ей очень хотелось пить, но она не решалась сделать даже глоток из фляги. Воду следовало экономить для пулемета. Уже несколько раз из кожуха начал валить пар, там закипала вода. Приходилось пре-кращать огонь. И это в самый разгар боя...
Когда гитлеровцы пошли в восьмую или девятую ата-ку и Маншук Маметова снова припала к пулемету, почти у самого бруствера разорвалась мина. Твердый комок земли больно ударил ее в спину. В первый момент ей показалось, что она ранена. Напарник сидел на корточках, прижавшись к стенке окопа.
Маншук выглянула. Немцы перебежками приближа-лись к нашим траншеям.
– Ленту!...– крикнула Маметова и припала к пулемету.
Александр не откликнулся. Маншук склонилась над ним. Шинель на его груди набухла кровью. Глаза уже остекленели.
Теперь она осталась в окопе одна. Быстро сменила ленту и всю свою горечь и злость вложила в длинную, по-чти в целую ленту, очередь.
Гитлеровцы залегли. И сразу начали минометный об-стрел пулеметной точки. Маншук вздрогнула от сильного толчка в голову и на какое-то время потеряла сознание. Когда она очнулась, увидела, что вся ладонь в крови. Но, превозмогая боль, стала в упор расстреливать фашистов. И вражеская цепь, в который уже раз, откатилась назад.
Она больше всего боялась потерять сознание. Какой долгий, долгий день. В него вместилась вся ее короткая жизнь. Временами ей казалось, что она слышит знакомую песню акына, то вставали перед глазами причудливые очертания Алатау, горы, к которой прислонилась далекая и близкая Алма-Ата...
Маншук слабеющими руками сжимала ручки пулеме-та. Наверное, наши готовились к контратаке. И она стреля-ла, стреляла, стреляла, открывая своим огнем советским бойцам путь к победе...
Так и нашли ее, бездыханную, крепко сжимавшую ру-коятки пулемета...
Позднее, представляя Маметову к присвоению звания Героя Советского Союза, в наградном листе написали:
«В боях за Родину с немецко-фашистскими захватчи-ками смертью героя погибла 15 октября 1942 года отваж-ная дочь казахского народа, старший сержант, пулеметчи-ца, комсомолка-казашка Маншук Маметова.
До конца выполнив свой долг перед Советской Роди-ной, Маметова пата в бою, проявив героизм и отвагу, до-стойную настоящего советского воина.
Тяжело раненная в ожесточенном бою, бесстрашная пулеметчица, собирая последние силы, несколько раз за-ставляла огнем своего пулемета отхлынуть цепи фашистов, яростно атаковавших наши части...»
Верная дочь своей социалистической Отчизны, казаш-ка Маншук Маметова пала в бою за освобождение старин-ного русского города Невель. Она вошла в список героических сынов и дочерей советского народа, память которых увековечена первым постановлением исполкома Невельского городского Совета депутатов трудящихся от 1 ноября 1943 года.
Каждый год 15 октября в Невель приезжает делегация молодежи Казахстана, чтобы вместе со своими русскими братьями возложить букеты живых цветов к подножью памятника юной патриотки.
|
| |
|
|
