| Dj_Ice | Дата: Пятница, 28.12.2012, 12:39 | Сообщение # 1 |
|
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 166
Статус: Offline
| Как мы только не называли передний край: «передо-вая», «передок», «нейтралка»... Пе¬редовая, как авансцена: на ней разыгрываются главные роли. Передовая – что сердцебиение протяженного фронта. Пока же затишье. 318-й пулеметный батальон – надежда командира 135-й стрелковой дивизии – окопал¬ся на одном из участков Ка-ли¬нинского фронта. Держит обо¬рону. С осени 1942 года здесь «только поиски разведчиков». Мы и немцы заняты подготов¬кой к активным действиям бу¬дущего года... Впе-реди, как мы теперь знаем (а тогда догады¬вались), – Кур-ская битва.
...На передовой у солдата один глаз спит, другой смот-рит, смотрит «в оба». А пере¬довая «живет»: с вечера нем-цы непрерывно пускают в небо осветительные ракеты, и нейт¬ральная полоса, как в солнеч¬ный день, вся на ладони.
...Очередное дежурство. Мой товарищ – в дзоте, у пу-лемета. Я – в окопе, наблюдаю за пе¬редним краем. Вьюга, как пи¬сал Пушкин: «...то как зверь она завоет, то заплачет, как ди¬тя». И в волнах снега чудится мне идущий на дзот немец. Но вьюга улеглась, и по-прежнему вижу на «ней-тралке» подбитый танк, снежную стену, сложенную нем-цами из прямоугольников снега. За нею иногда с просмат-ривается двигающаяся точка. То, видно, солдат пошел в нужник. Отрабатываю меткость – трассирующими пулями целюсь в танк. В руках у меня винтовка образца 1898 года – дробь 1930... Винтовка прошлого века. Позднее на сме-ну пришел полюбившийся нам автомат ППШ... Время те-чет медленно. Прикладом вин¬товки утрамбовываю снег на дне окопа. От ударов о твердое спусковой крючок срыва-ется. Выстрел ослепляет и обдает порохом. На волоске от беды... Пуля пролетает у самого виска. Счастливый исход.
...Через два дня – Новый год, 1943-й. Забегая вперед, скажу: три года – 1943, 1944 и 1945 – мне довелось встре-тить не просто на фронте, а прямо-таки на передовой. Но о годе 1943-м. Моя пулеметная рота полукругом расположи-лась в поле, вблизи отвоеванной на¬ми деревни. К нашему дзоту из штаба батальона протянут телефонный провод. Чтобы добраться до деревни и прине¬сти ужин, дежурный берет в руки кабель и даже в пургу на¬ходит кухню. Оче-редной дежурный отправляется за ужи¬ном. Проходит час, другой... Все обеспокоены: где он? Но вот на нейтральной полосе показывается идущий на нас че¬ловек. «Стой, кто идет?» – «Свои». Действительно, «наш»: боец-узбек с тер-мосом за плечами и двумя булками хлеба, перевязанными бинтами. «Что случилось?» Оказывается, утерял провод, заблудился и попал к противнику. Его допросили. Но он не знал не только немецкого, но и русского язы¬ка, никаких данных он, естест¬венно, не мог дать, и «велико-душные» фрицы, на наше удивление, отпустили незадач¬ливого пулеметчика восвояси. Это был нашему взводу от немцев неплохой новогодний подарок.
...У солдата-стрелка землян¬ка на передовой – уже рос-кошь. Чаще – окоп... А бывало и без окопа. На поверхно-сти, скажем, в лесу окопа не выро¬ешь... Костер не развести – немец накроет. Холод пробирает с до костей. В обед зем-ля оттаивает. К вечеру мороз схватывает мокрую шинель и делает ее жестяной. Расстегнув, незастегнешь... »
За нашими дзотами внимательно следят немецкие снайперы. Один из них засек амбразуру нашего «макси-ма», выждал, нажал на спусковой крючок и попал прямо в амбразуру, в голову пулеметчика. Мы лишились первого номера.
Еще одно испытание – артиллерийско-минометная об-работка противником нашего переднего края перед ата-кой. Особенно невмоготу, когда подключаются «юнкер-сы» и «мессершмитты». Устоять бы и не дрогнуть. Не ду-мал, что от бомб земля может стонать. Ог¬лушительный грохот. Кровь из ушей. Открываю рот, чтобы сохранить ушные перепонки. В одно из мгновений меня выбрасывает из окопа. Других бойцов засыпает вздыбленная земля...
|
| |
|
|
