| Dj_Ice | Дата: Пятница, 28.12.2012, 13:10 | Сообщение # 1 |
|
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 166
Статус: Offline
| ...Осень 1944 го¬да. Карпаты. Непре¬станно моросит дождь. Отсыревшее обмундирование липнет к телу, вода стекает в траншеи, промокшие сапоги уже не предохраня-ют ноги от сырости. И нет никакой возможности согреться – разводить огонь запрещено. Батальон, в котором воевал лейтенант Гаджи Ризаев, заблокированный вражескими войсками, занял круговую оборону. Приказ командира – боеприпасы экономить, стрелять только по видимой цели. Впрочем, экономить приходилось не только патроны; на день каждому бойцу старшина выдавал по сухарику, а жажду утоляли дождевой водой – ее черпали ложками из расстеленной на земле плащ-палатки. Через каждые два часа по громкоговорителю немцы предлагали сложить оружие и сдаться. Всем обещали сохранить жизнь и выдать горячую пищу. А через пять ми¬нут затишья, так и не дождавшись ответа, обрушивали ураганный огонь и Земля сотрясалась от разрыва снарядов, все вокруг было разворочено артобстрелом врага. Солдаты попавшего в окружение батальона пережидали очередной налет, лежа в воде на дне вырытых во весь рост окопов. Как только огонь прекращался, поднимались, чтобы отразить атаку противника. После каждого такого боя лейтенант Ризаев подсчитывал потери в своем взводе.
– Нам бы еще один день продер¬жаться, а там помощь подоспеет, – подбадривал он оставшихся в живых.
А по громкоговорителю на лома¬ном русском языке вновь раздавалось: «Солдаты, вы окружены, сопротивле-ние бесполезно, не верьте своим ко¬мандирам, сдавайтесь, вас ожидает го¬рячая пища и баня».
«От горячей пищи и я не отказал¬ся бы, – подумал Гад-жи. – Но толь¬ко после выхода из окружения». Об этом он говорил и голодным, измотан¬ным бесконечными боями солдатам.
– Товарищ лейтенант, нам бы па¬тронов немного...
– Попробую достать.
И он шел к комбату выпрашивать эти столь необходи-мые, ставшие дра¬гоценными, патроны. Их каждому взводу выдавали поштучно, и каждый раз командир напутствовал, чтобы не тратили патроны зря, вели огонь только на поражение. Однако в ночном бою, когда приходится стрелять не по цели, а на слух и вспышки от выстре¬лов, выполнить приказ не так уж лег¬ко.
В одном из ночных боев немцы прорвали их оборону, и тогда завязал¬ся рукопашный бой. Самое страшное и без-жалостное противостояние непри¬миримых, обозленных войной мужчин, готовых растерзать друг друга. И в этой смертельной схватке выживает только один. В том бою лейтенант Ризаев задушил своего врага на дне око¬па, куда они оба свалились во время яростной борьбы.
Ему тогда было всего двадцать два, из которых три года прошли на фронте, среди грохота орудий, стона ране-ных. Сам был ранен, когда еще рядовым воевал под Моз-доком. Второй раз его ранило при освобождении станицы Крымская весной 1943 года. Тому времени он уже был ко-мандир¬ом саперного отделения. Это он со своими бойцами ползком пробирался нейтральную полосу и всю ночь до рассвета занимался разминированием перед наступлением наших войск, сколько километров прополз он по зас-неженной и мокрой земле, не считал, к и не подсчитывал количество врежеских мин. Не до этого было под носом у врага, когда единственное укрытие – ночная мгла, надо было успеть подготовить проход для наступления. Его ранило на рассвете 30 апреля. Когда выполнив задание он возвращался к своим. Начавшийся артобстрел пережидал в неглубокой воронке, лежа плашмя, и вдруг острая боль пронзила тело, рот наполнился кровью, он даже не мог вобрать в лег¬кие воздуха. С трудом перевернулся на спину, и взгляд его уперся в серое пасмурное небо. Видел, как рядом проходили солдаты, и не было сил по¬звать на помощь. Его заметила медсе¬стра, он увидел, как небо заслонило испуганное лицо девушки, и потерял сознание.
Очнулся уже в госпитале. Врачи готовили его к опера-ции, чтобы уда¬лить осколки из легкого, надо было распи-лить два ребра. От операции он отказался.
– Я еще воевать хочу, рано меня списывать, – отвечал он на неодно¬кратные предложения врачей. – Вы меня только на ноги поставьте, а во¬евать я смогу и с осколком.
Больше двух месяцев провел он в госпитале, а потом опять отправился на передовую. Освобождал Новорос-сийск в составе 317-й дивизии Второ¬го Украинского фронта, прошел с боя¬ми Винницкую область, участвовал в уличных боях при освобождении горо¬да Бердичев и вышел к предгорьям Карпат. К этому времени он уже был лейтенантом, командиром взвода. Больше двух месяцев шли тяжелые, изнуряющие бои за освобождение Карпат. Все господствующие высоты были заняты врагом, и нашим войскам под прицельным огнем приходилось по скользким скальным выступам штурмо¬вать позиции врага. Войска несли большие потери, в одном из боев по¬гиб командир его батальона Иванышин, а спустя неделю батальон оказал¬ся отрезанным от своих.
...Вторые сутки батальон сдерживал натиск врага. Уже который раз по радиосвязи им обещали помощь и ка-ждый раз приказывали держаться до последнего. «Легко приказывать «до последнего», – чертыхнулся про себя Ри-заев, – только уточнить бы еще: до последнего патрона или солдата? Боеприпасы на исходе, а потери такие, что сердце сжимается от тоски... А может, прошедшая ночь и есть послед¬ний рубеж, куда уж дальше, если нем¬ца приходится руками душить. Но и от¬ходить некуда, разве что погибнуть, но и это ведь не конец – воевать будут другие – что до последнего, до победы, кому-то ведь надо закончить эту вой¬ну...». От этих мыслей его отвлек звонкий голос сержанта Ковалева:
– Товарищ лейтенант, смотрите, что у нас есть, – он показывал на со¬бранные немецкие автоматы – тро¬феи ноч-ного боя.
– Один забери себе, а другие раз¬дай ребятам, нам они знаешь как ну¬жны будут.
Он прошелся по траншее, ободряя притихших бойцов.
– Если мы выстояли эту ночь, то нам ничего уже не страшно, они нас не одолеют.
– Вашими устами, товарищ лейте¬нант, мед бы пить, – ответил пожилой солдат, и голос его был совсем не бо-дрый.
– Опять вы сомневаетесь, Кузь¬мич, а ведь мы уже тре-тьи сутки дер¬жимся, и ничего они не могут с нами поде-лать. Да если хочешь знать, мы у них, как заноза, торчим, только вот сковырнуть не могут – кишка тонка. Думаешь, им не страшно? Они же на чужой земле воюют, а мы! – за свою Родину...
– Было бы чем воевать, товарищ лейтенант.
– Ковалев, отдайте Кузьмичу тро¬фейный автомат и два диска, – при¬казал Ризаев.
– Вот за это спасибо, теперь мо¬жно и повоевать. – А я о чем говорил.
Рассветало, наступающий день Ризаев ожидал с трево-гой – в ночном бою погибли многие из его взвода – «Что нам готовит новый день?», – подумал он. Он еще не знал, что днем поступит приказ перейти в наступле¬ние – проры-ваться навстречу спешив¬шим на помощь войскам. Весь резерв боеприпасов был роздан солдатам, впервые коман-дир батальона приказал не жалеть патронов. Да и без этого все понимали – это их последний бой, другого не будет, если они не прорвут блокаду врага и не выйдут к своим...
А до победы оставался еще год. Впереди были улич-ные бои в Будапеш¬те, освобождение Вены. Весть об окон-чании войны застала его в Чехо¬словакии, близ Праги. Полк, в котором он служил, сражался с отборными эс- э¬совскими частями и власовцами. Этим нечего было те-рять, и они бешено со¬противлялись. Во время очередного штурма вражеских позиций вдруг из оставшейся во тьме Праги раздалась канонада автоматных очередей и ору-дийных залпов. Подумали, что разго¬рается новый бой, только потом узна¬ли, что так наши войска отмечали дол-гожданную победу.
Однако война для лейтенанта Ризаева не закончилась и после 9 мая. Его часть отправили в Москву, говори¬ли, на парад Победы, а оказалось – на Дальневосточный фронт. Сорок суток в товарных вагонах по Транссибирской магистрали, а потом пешим стро¬ем по пустыне Гоби спешили они на¬встречу новой войне.
Пройдет еще один год суровых по¬ходов, прежде чем он возвратится в родное село Джагри. А 1 сентября в на-чищенных до блеска сапогах, парад¬ном офицерском ките-ле с двумя на¬градами на груди – орденами Отечест¬венной войны и Красной Звезды вновь войдет в класс, чтобы учить де¬тей грамоте. Он ведь перед войной окончил Нах-чыванский педтехникум, хотел стать учителем, а стал сол-датом в самой кровавой войне, прошел пол¬-Европы, триж-ды был ранен, но домой вернулся с победой, чтобы нако-нец-то осуществить свою мечту. Только не¬долго он учи-тельствовал, в связи с обострением ситуации в мире ему в 1951 году вновь пришлось надеть во¬енную форму. Лишь спустя двадцать лет майор Гаджи Гусейн оглу Ризаев вы-шел в отставку. Но еще много лет занимался патриотиче-ским воспитани¬ем подрастающего поколения.
Сегодня ветерану Великой Отече¬ственной войны за восемьдесят, уже внуки ходят в школу. За это он и во¬евал, кровь проливал, чтобы дети мог¬ли учиться и претворять в жизнь свою мечту.
Сухейль ИСМАЙЛОВ.
|
| |
|
|
