| Dj_Ice | Дата: Пятница, 28.12.2012, 12:42 | Сообщение # 1 |
|
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 166
Статус: Offline
| В запасном полку часто по¬вторял: «А есть так хочет-ся...» Только силы молодости дер¬жали нас на ногах. Знаем, на фронте с питанием проблем нет. Скорее бы на передо-вую.
...Уже третьи сутки тянем по снегу свой «максим». Против¬ник все отступает. На лесной проселочной дороге присели отдохнуть. Говорят: сабля по¬косит многих, голод – всех. Но пока держимся, хотя невыно¬симо хочется что-нибудь по¬жевать. Сжимаю рукой снег и глотаю кусками... Вновь и вновь заглядываю в вещмешок: там, где-то в уголке, должен остаться еще кусочек картофелины. Нес-колько я е вчера нашел в немецком блиндаже на столике. Мы поделили их. Я свою часть съел, но не все. Кажется, что где-то еще осталось. Пальцами ощущаю: есть! Достаю крохотный кусочек на тонкой кожуре... И в эти минуты вспоминаю слова поэта Некрасова: «В мире есть царь, этот царь беспощаден. Голод названье ему...»
Наркомовские сто граммов
Мудрость гласит: насколько больше бы добрых дел совершило человечество, если бы было более трезвым. Трезвым от алкоголя, даже в экстремальных условиях вой-ны. И спрашиваю самого себя: нужно ли «подбадриваться» легендарными наркомовскими ста граммами, поднимаясь в атаку? В атаку – да. История знает немало армий, которые придерживались такого правила. Традиция соблюдалась и в Русской армии XIX века. Вот рекомендация того времени: «При больших трудах, во время сражения, маршей и маневров полезно выпить чарку водки, особливо в ненастную погоду»...
Страх на фронте
...Я – в цепи наступающей стрелковой дивизии... Шквал минометного огня. Ищу любую вмятину, ямку, рытвину, чтобы вжаться и стать незаметным. Исполняю совет бывалых: вались в воронку, вторая мина туда не по-падет. Но надо подниматься. Бегу с винтовкой наперевес. Огонь противника не ослабевает. Вижу как слева и справа валятся солдаты, как снаряд разметал наступающего: голо-ву – в одну сторону, туловище – в другую, Вот эта «кухня наступления увиденная не на экране кинематографа, про-читанная в книге писателя-фантаста. Я в цепи наступаю-щих солдат, таких сильных и таких беспомощных. И ду-маю: в таком аду сильнее минометного шквала „ только твой дух. А чем он держится, этот дух?
Дух восемнадцатилетнего красноармейца?
Опорой моей духовной, как и миллионов моих юных coотечест-венников, явились вера в идеалы социализма, в несокрушимость страны, долг и ответственность солдата. И все это сливалось в идеал-призыв: «За Родину! За Сталина!»
Вижу, как нахмурились брови несогласного при имени Сталин. Успокойтесь, оппонент! И не рвитесь со своими аргументами: ГУЛАГ, депортация, заградительные отряды.
Да, было и это. Помню утро нашей деревни: «А Дани-лыча – то взяли!» Видел я и заградительные отряды, шед-шие по стопам наступающих.
А что прикажете делать, если мы уже у Волги, а немцы во¬друзили флаг со свастикой на вершине Эльбруса? Как набат прозвучали слова Народного Комиссара обороны И.В.Ста¬лина из приказа №227: «Пора кончать отступление. Ни шагу назад. Таким теперь должен быть наш главный призыв. На¬до упорно, до последней капли крови защищать каждую пози¬цию, каждый метр советской территории, цепляться за каж¬дый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности». Еще не до конца исследовано учеными-истори¬ками удивительное явление: вопреки допущенным антигуманным акциям вера в существовавшие идеалы не угасла. Мы не допускали сомнения. Знали, сомнение – начало гибели...
И вот солдат ждет команды на выдвижение. Мучи-тельные минуты. Лучше в бой, чем такое ожидание. А ко-манды все нет. Мысли мечутся в надежде: может быть, отложили? Может быть, останусь в живых? Но страх не уходит. Он придавил, исплющил. И я шепчу: «Не дай Бог, не дай Бог». Мысленно я « взываю к неведомой силе и беззвучно повторяю короткое слово «Бог»... Говорят, в смертельные минуты человек ближе к истине и... к Богу... г
Так есть ли страх на войне? И может ли военный че-ловек его испытывать? Военный облечен долгом чести и ответственности. Он обязан постоян¬но в любых условиях сдерживать неведомую силу самосо¬хранения. Все дело, оказывается, не в отличительных качествах индивидуума (один был более храбр, другой менее), а в том, что чувства долга и ответственности возвышаются над страхом, тру-состью и обязывают решать боевую задачу. Это качество называется мужеством, отвагой солдата. Верно определя-ется: трусость – самая отрицательная черта. Все остальное – производное от трусости. Поэтому военный человек самому себе говорит: «Пусть все меня покинет, не поки-нуло бы мужество». Поэт А.Сурков очень точно сказал: «Смелого пуля боится, смелого штык не берет…»
|
| |
|
|
